Книга Мои путешествия. Следующие 10 лет - Ирина Конюхова

В одно мгновение промчавшись по озеру от линии старта, упряжка нырнула в густой лес. Нарты от неожиданного напряжения задребезжали над неровной поверхностью. Они затряслись, словно лошадь на скачках. Бугры, крутые спуски и подъемы, а по обочинам густые торчащие колом кустарники.

– Вот этого еще не хватало! Тут запросто можно выколоть глаза при неосторожном движении в сторону. Канн! Чуть потише, не так гони здесь!

Меня обгоняли другие более опытные погонщики, проехала Линда, махнув рукой. Теперь я бежал со своей упряжкой одним из последних, но так и должно быть. Мне нельзя спешить. Это опасно для неопытного машера. Это дорога, которую я не знаю.

По моим подсчетам, совсем скоро должен быть тот коварный поворот, о котором предупреждала Линда. Только я подумал об этом, как резкий рывок вправо набравшего скорость Канна так стремительно качнул нарты, что я тут же потерял равновесие и упал. Собаки волочили меня несколько минут, пока мне удалось наконец заякорить нарты. С правой ноги при падении упал сапог, и я пошел его искать. Пришлось пройти не меньше 300 метров, пока он нашелся. За это время правая нога успела сильно охладиться.

Мне нельзя прозевать чекпойнт Йетна. Теперь все время нужно смотреть вверх направо. Там на крутом берегу должен показаться еле заметный щитовой домик, к нему и следует подниматься. Маршрут гонки проходил по замерзшему руслу реки Йетны, езда по которой может быть мягкой и несложной, а может быть жесткой благодаря ледяному воздуху. Дорога по самой реке оказалась ненамного легче. Всюду на поверхности торчал лед. Коварные острые льдинки могли в любой момент поранить лапы собакам. «Здесь надо чаще проверять собак!» Я остановил нарты и стал просматривать у всех собак обувь. Предчувствие не подвело. У Канна, Крисс и Дара ботинки были рваные.

Один день длиною в сотни миль

1 января 2000 года. Из дневника Федора Конюхова

Речка Йетна раздваивается на полпути к чекпойнту. Влево и вправо. Нужно было идти влево, но идущий впереди меня Тим Гарнер решил пойти со своей упряжкой вправо. Перед тем как двинуться дальше, Тим дождался меня, чтобы показать, куда двигаться на повороте.

Двадцатипятилетний Тим впервые участвовал в гонке. У него было семь своих собак, остальных он за небольшую плату арендовал у Линды. Взамен за услугу Линда попросила Тима подстраховать меня, то есть помочь сориентироваться в пути, если я буду идти недалеко от этого молодого американца.

Подъезжая к развилке, я заметил, что Тим мигает мне фонарем с правой стороны.

– Джи, Канн, джи!

Этот звуковой сигнал вожаку означал, что Канн должен поворачивать вправо.

Но неожиданно для меня Канн заупрямился и потянул упряжку влево.

– Джи, Канн, джи! Что такое!?

Канн по запаху определил, что все упряжки двигались влево, но я не поверил вожаку. В этот момент я больше полагался на человека с картой в руках. Проехав миль десять, Тим и я поняли, что двигаемся со своими собаками в неверном направлении. Исчезли следы. Не было признаков движения по этому пути. Пришлось возвращаться снова до развилки и ехать влево.

«Я должен доверять больше Канну. Его чутье меня не подведет», – думал я в морозных вечерних сумерках. Холодно и сухо. Около сорока градусов мороза. Ушел дневной свет, но сумерки не поглотили еще полностью небо. В какой-то момент, который я не успел схватить, небо вдруг ярко осветилось огнями севера. Солнце передало вахту северному сиянию и звездам. С горизонта на всем пути по реке Йетне я видел перед собой огни Авроры и жалел, что любуюсь этим один с собачками.

Около восьми часов вечера я увидел тот самый небольшой охотничий домик – станцию Йетна. В этом домике, служившем временно чекпойнтом в период гонок, проживала семья Синглов.

Глава семьи Ник Сингл – мужчина крепкий, настоящий охотник. Весь его дом заполонен шкурами. В гостиной выделяются две большие шкуры медведя и муса[80]. Жена Ника – Барбара – занимается домашним хозяйством и воспитанием детей. Нику на вид лет сорок пять, Барбаре – чуть поменьше. У них пятеро детей. Все добрые и приветливые. Старший сын на мотонартах вместе с сестрами ездит в Скветну на учебу.

Я зашел в дом и подивился: сколько людей вместила небольшая гостиная! Ник поприветствовал меня и сразу же повел к стойке небольшого бара в углу гостиной, где Барбара готовила и подавала машерам еду и напитки. Такая работа во время гонок была главным заработком семьи Синглов. Барбара предложила мне покушать, но я думал лишь о собаках. Их сначала надо покормить горячим, а потом уже отобедаю сам.

В этом диком месте участники гонки поят своих собак из проруби. Я спустился к реке, зачерпнул воду из зияющей дырки во льду. Собаки мирно лежали около дома на приготовленной для них соломе. Они уже перекусили снэками и ждали горячее. Двое мужчин – представитель гоночного комитета и ветеринар – осмотрели моих собак.

– Помажьте собакам лапы мазью, к утру обещают еще большее похолодание. У вас есть эта мазь? – низкорослый мужчина-ветеринар в длинной дубленке достал из кармана пластиковый флакончик.

– Нет, у меня другая.

Я видел такую мазь впервые. И достал из лежащей в санях аптечки тюбик с мазью, который Линда дала мне в дорогу.

– Та мазь, которую я вам показал, лучше защищает от обморожения, мозолей и ушибов. Ваша мазь менее эффективна.

Мужчина-ветеринар предложил купить пластиковый флакончик, и я сразу же последовал его совету. После этого двое проверяющих ушли. Формальности позади. Я остался наедине со своими питомцами. И тут же принялся кипятить воду для собачьей похлебки.

Я приспособил жестяную кастрюлю с водой на специальную подставку. Эта подставка была закреплена внутри бачка, в который я налил горючее и поджег его. Пока вода грелась, я присел рядом на солому и посмотрел на небо. Все в звездах. Половина неба по-прежнему наполнена фиолетовыми цветами северного сияния. Чувствуется, как еще сильнее похолодало. Сейчас примерно около сорока градусов мороза.

Собачки лежали в своих драповых пальтишках парами, прижавшись друг к другу. Мало кто из них дремал. Они терпеливо ждали еду.

– Ничего, мои хорошие, сейчас накормлю вас горячим, и вам станет теплее.

Вода закипела за пятнадцать минут. Я достал из саней большой пластиковый кулер, насыпал туда сухого корма из костной муки, побросал снэки из рыбы и жира и залил все это кипятком. Затем закрыл крышку кулера. Все! Через пять минут суп настоится, и еда собакам готова.

– Фе-едор! – из дома вышла Линда и направилась к тому месту во дворе, где я обосновался со своей упряжкой. Пока я разливал им похлебку, Линда осмотрела собак и нашла моих питомцев в хорошей форме. После этого, довольная, она направилась к своей упряжке и, махнув мне, убежала дальше. Вслед за ней тронулись в путь и остальные участники гонки.